Уильям Мадфорд - Невеста дьявола [Сборник новелл ужаса - Выпуск II]
Испытывая облегчение от того, что наконец‑то найден ночлег и крыша, Грант взошел на крыльцо и постучал в дубовую дверь. Почти сразу же он услышал, как внутри чиркнули спичкой; пламя свечи отразилось в незашторенных окнах слева от него. В прихожей послышались шаги, и дверь открылась. Перед Грантом, лицом к лицу стояла женщина; она чересчур высоко держала зажженную свечу, так что свет от нее полуосвещал, полупритенял ее черты. Какая‑то твердость или решительность исходила от ее фигуры, и это Грант отметил в первые же секунды у двери.
— Что вам угодно? — спросила она.
Грант после того, как снял свою шляпу, полагал, что ответ на этот вопрос излишне очевиден. Дождь струйками стекал с его макинтоша. Лицо Гранта посинело и съежилось от холода.
— Я сбился с дороги, — тем не менее объяснил он. — Я уже несколько часов пытаюсь найти какую‑нибудь деревню или гостиницу, но вы — первые люди, которых я встретил здесь. Не могли бы вы пустить меня переночевать?
— С вами еще кто‑нибудь есть? — осведомилась женщина.
— Я один, — ответил ей Грант. — Со мной только маленький песик, — добавил он, услышав радостное тявканье Флипа.
Женщина задумалась.
— Машину вам лучше поставить под навесом, налево от дома, — сказала она. — После этого можете заходить. Мы что‑нибудь придумаем для вас. На многое не рассчитывайте.
— Очень признателен вам, мадам, — Грант вложил в эти слова всю сердечность, на которую был способен.
Он отыскал навес, где доживали свой век две ветхие, полуразвалившиеся тележки, и поставил туда свою машину. Затем выпустил Флипа и вернулся к входной двери, оставшейся открытой. Ориентируясь по звуку потрескивающих поленьев, он прошел в просторную каменную кухню. Перед огнем, в кресле с высокой спинкой сидела еще одна женщина. Сложив на коленях руки, она, не отрываясь, смотрела в направлении входной двери, как будто ожидая прихода Гранта. Такая же высокая, как и первая из встреченных им, она уже достигла дальних границ того возраста, что называется зрелостью, однако облик ее и черты лица поражали изяществом. Женщина, которая впустила его, склонилась у камина. В изумлении Грант перевел взгляд с одной на другую: они были поразительно похожи друг на друга.
— Я очень благодарен вам за то, что вы пустили нас, — начал было он, но осекся. — Флип! Веди себя прилично!
Перед камином лежал огромный лохматый пес. Не раздумывая ни секунды, Флип подскочил к нему и яростно залаял. Пес, слегка удивленный, поднялся и с интересом посмотрел вниз. Флип немедленно улегся на освободившееся место, удовлетворенно потянулся и закрыл глаза.
— Я должен извиниться за мою собаку, — продолжал Грант, — она сильно продрогла в дороге.
Косматый пес отошел на несколько шагов и сел на задние лапы, обдумывая случившееся. Тем временем женщина, которая открыла дверь, извлекла из шкафа чашку и блюдце, буханку хлеба и маленький кусок бекона, от которого отрезала несколько ломтиков.
— Подвиньте свое кресло ближе к огню, — пригласила она. — Мы можем предложить вам очень немногое, но я постараюсь приготовить что‑нибудь вам поесть.
— Мне кажется, будто я попал в гости к добрым самаритянкам, — с некоторой горячностью проговорил Грант.
Он сел напротив второй из женщин; за весь вечер она не проронила ни слова, однако Грант все время чувствовал на себе ее пристальный, изучающий взгляд. Молчаливость сестер была также поразительна, как и их сходство. Они носили одинаковые платья, казавшиеся Гранту неуклюжими и тяжелыми; их волосы, каштановые с проглядывающей сединой, были одинаково причесаны. Их одежда, речь, манеры принадлежали одному миру, и все же в них угадывалось какое‑то странное и безошибочное отличие друг от друга.
— Любопытно узнать, — сказал Грант, — далеко ли отсюда до деревни Нидд?
— Это недалеко отсюда, — отвечала женщина, неподвижно сидевшая напротив. — Для того, кто знает дорогу туда, это совсем близко. Глупо, но приезжие больше надеются на карты и дороги. Здесь многие сбиваются с пути.
— Но ваш дом стоит вдали от дорог, как же вы здесь живете? — поинтересовался Грант.
— Мы родились здесь, — ответила женщина напротив. — И ни я, ни моя сестра не испытываем желания путешествовать.
На сковороде зашипел бекон. Флип приоткрыл один глаз, облизнулся и сел на полу около кресла. Через несколько минут еда была готова. Дубовые кресла с высокими спинками перенесли к столу. Там уже стоял чай, тарелка с яйцами и беконом, большая буханка хлеба и маленький кусочек масла. Грант сел в свое кресло.
— Вы уже ужинали? — спросил он.
— Да, давно, — ответила женщина, которая готовила для него еду. — Пожалуйста, накладывайте себе сами.
Она опустилась в другое дубовое кресло, точно напротив своей сестры. Грант и Флип у его ног принялись за еду. Оба не ели уже несколько часов и поэтому некоторое время не замечали ничего, кроме своих тарелок. Чуть позже, наливая вторую чашку чая, Грант снова взглянул на своих хозяек. Теперь они обе чуть отодвинули от огня свои кресла и внимательно рассматривали его — без любопытства, но с какой‑то непонятной и настораживающей задумчивостью. Грант вспомнил, как они по очереди обращались к нему с вопросами, и отметил, что за весь вечер ни одна из них не сказала что‑либо другой.
— Слов нет, как все было вкусно, — чуть погодя сказал Грант. — Прошу извинить мне непомерный аппетит.
— Вероятно, вы целый день были в дороге и ничего не ели? — предположила одна из сестер.
— Да, мы с Флипом на колесах с половины первого.
— Вы путешествуете для собственного удовольствия?
— Я тоже так думал. До сегодняшнего вечера, — ответил Грант и улыбнулся, но не получил ожидаемого вопроса.
Женщина, которая открывала дверь, подвинула свое кресло на дюйм или два ближе к нему. С некоторым любопытством он отметил, что как только она переставила свое кресло — ее сестра сделала то же самое.
— Как вас зовут?
— Эрнстон Грант, — ответил он. — Могу я узнать, кому я обязан радушным приемом?
— Меня зовут Матильда Краск, — отчеканила первая.
— А меня — Аннабель Краск, — эхом отозвалась вторая.
— И вы живете здесь совсем одни? — скорее предположил, чем спросил Грант.
— Да, мы живем здесь одни, — подтвердила Матильда. — Нам здесь нравится.
Этот разговор сильно озадачил Гранта. Речь сестер была довольно обычной для Девоншира: те же интонации и легкое сглатывание согласных. Однако, с другой стороны, говорили они правильно, избегая любимых валлийцами словечек. Сама мысль о том, что они могли безвыездно жить в этом богом забытом крае, казалась Гранту невероятной.
— Если у вас здесь ферма, — настаивал он, — то поблизости должны быть дома работников или деревня?
Матильда отрицательно покачала головой.
— Ближайшая хижина, — доверительно сообщила она, — отстоит в трех милях отсюда. Сами мы не занимаемся землею. У нас пять коров — с ними немного хлопот; и немного птицы.
— Очень уединенная жизнь, — пробормотал Грант.
— Мы так не думаем, — живо отозвалась Аннабель,
Грант передвинул свое кресло, устраиваясь поудобнее.
Флип с довольным ворчанием вспрыгнул ему на колени.
— А что вы делаете, если вам нужно что‑нибудь купить?
— Каждую субботу, — ответила Матильда, — к нам заходит разносчик из Эксфорда. Наши желания очень умеренные.
Просторная комната, где они сидели, без мебели казалась странно пустой; Грант заметил это, когда вошел. Свет единственной керосиновой лампы не рассеивал сумрака, фигуры обеих женщин виднелись как в тумане. Временами их отчетливо освещали извивавшиеся в камине языки пламени, и Грант изумлялся, насколько они походят одна на другую, совсем как близнецы. Он поймал себя на мысли, что думает об их прошлом. Должно быть, когда‑то они были очень красивы.
— Позвольте еще раз злоупотребить вашим гостеприимством, — сказал он после несколько затянувшейся паузы, — я хотел бы узнать, где мне предстоит переночевать? Меня устроит любое место, — добавил он поспешно.
Матильда поднялась со своего кресла. С каминной полки она сняла новую свечу и зажгла ее.
— Идемте, — сказала она, — я покажу, где вы будете спать.
Грант тоже стал подниматься с кресла. По чистой случайности он взглянул на Аннабель и был поражен, как внезапно и странно изменилось ее лицо — оно выражало почти ненависть. Грант наклонился так, чтобы ее голова оказалась между ним и керосиновой лампой, и еще раз недоверчиво взглянул на нее. Недавнее выражение, если оно и было, исчезло с ее лица. Аннабель спокойно смотрела на него, однако в глазах ее оставалось то нечто, чего он не мог отгадать.
— Идемте, я провожу вас, — повторила Матильда.
Грант встал. Флип обернулся и напоследок еще раз дерзко облаял огромного косматого пса, лежавшего теперь в стороне от камина. Не получив ответа, Флип затрусил за хозяином.
